У моих знакомых заболел пекинес. Перестал есть и загрустил. Кроме всего прочего у него нашли опухоль прямо под хвостом. Приятели мои, молодая семейная пара, мысленно с собакой прощались. Перед визитом к ветеринару были даже разговоры о том, что если врач предложит усыпить Мотю, надо соглашаться, так как собака хоть и терпела, но всё-же мучалась от боли.

Но, как говорится, беда не приходит одна. До кучи в этой же семье захворал дед. С ним всё сложнее. Дед в отличие от собаки капризный, мнительный и злой. Он снисходительно позволил внукам жить в своей трёхкомнатной квартире и считал себя вправе требовать повышенного внимания и, конечно, любви. Аппетит он не терял, но слабость ощущал во всём теле, поэтому возлегая в кровати, требовал шахматы, сладкий чай и чего-нибудь пожрать.

Так они и лежали вместе — собака и дед. Игрок вялой рукой передвигал шахматные фигуры то за чёрных, то за белых, переворачивая доску туда-сюда, а Мотя валялся у него в ногах и грустно смотрел по сторонам. Если дома была внучка или её муж, дед наглел и просил крутануть доску, имитируя бессилие. Молодые чередовали походы на работу с визитами к врачам и каждый день, по пути на службу, заносили в лабораторию новые анализы.

И вот, когда в очередной раз дети спотыкались где-то между работой и клиниками, в доме раздался сигнал телефона. Звонил ветеринар, чтобы сообщить результаты обследования Моти. Дед превозмог себя, дошёл до аппарата и со свойственной ему враждебностью к любым незнакомым голосам крикнул:

— Алё! Говорите!

— Это доктор. Звоню вам по поводу анализов и результатов обследования....

— Слушаю!

— Вариант опухоли мы окончательно исключили. Это промежностная грыжа. Ее надо срочно оперировать.

Грыжу дед конечно же принял на свой счёт и только слово «промежностная» вызвало некое недоумение:

— Это где? — спросил дед.

— В области ануса, — ответили на другом конце провода.

Надо сказать, что последние десять лет дед имел вопросы к каждому своему органу и периодически проверял печень, сердце и почки. Но тут он понял, что конкретно анус пустил на самотёк.

— А если не оперировать? — спросил дед.

— Она сама не исчезнет. К сожалению, возможен и летальный исход, так как грыжа мешает функционировать кишечнику. Когда он последний раз опорожнял кишечник?

Тут бы деду сообразить, что речь идёт о собаке. Ведь доктор сказал «он». Но дед решил, что врач одушевляет его анус, поэтому задумался и после небольшой паузы выдохнул:

— Давно.

— Вот видите... Предлагаю не откладывать и записаться на операцию. И потом предлагаю кастрировать. Анализ крови показал очень высокий уровень полового гормона. Именно он и провоцирует образование грыжи.

Такой поворот дед не ждал. С одной стороны приятно, что половой гормон высок. После такой новости можно пробовать вертеть шахматную доску вовсе не руками. Но возможный летальный исход откровенно пугал. К вечеру шахматист наелся слабительного, заперся с ферзями в туалете и оттуда кричал, что кастрировать себя не даст, что доспехи хоть и утратили прежний лоск, но лично ему дороги как память. А кто не понимает этих его чувств, пусть выметается из квартиры нахрен.

— Ишь, что вздумали! Думаете, раз лежу, так можно всё что угодно вырезать?! Может ухо вам своё отдать? Уши то не стареют! Надо ухо вам? Берите! Грыжу разрешаю оперировать! Строго по инструкции! Грыжу! Всё остальное мне нужно!

Пока выясняли, кто покушается на органы дедушки, у гроссмейстера закончился постельный режим. Он схватил шахматную доску и ушёл во двор.

Через несколько дней в округе пошёл слух о высоком половом гормоне деда, а это уже определённое внимание. Очень много внимания...

© Елена Евдокименко