И так, никогда бы я не подумала, что буду читать книги историка о
кулинарии. Но оказалось - это достаточно увлекательно

Очень необычный
взгляд

... вот кстати
вики пишет про автора :
http://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%9F%D0%BE%D1%85%D0%BB%D1%91%D0%B1%D0%BA%D0%B8%D0%BD,_%D0%92%D0%B8%D0%BB%D1%8C%D1%8F%D0%BC_%D0%92%D0%B0%D1%81%D0%B8%D0%BB%D1%8C%D0%B5%D0%B2%D0%B8%D1%87
Так славно он рассказывает о поварах, о умении хорошо
готовить. Рецепты всякие приводит "народные" ... в общем, я решила
небольшую выписку сделать из его книги. Дабы поделиться этой
энергией творческой с вами

Тут не весь текст, отрывки, наиболее «мощно» несущие основную идею

И только самое
начало книги.
Почему же так много людей не испытывают ни
малейшего желания готовить пищу? Причины выдвигаются разные, но все
они, по существу, сводятся к одному – к нежеланию заниматься тем, о
чем, собственно, не имеешь никакого представления. Для одного кухня
очень уж непрестижное занятие, для другого – слишком прозаическое,
для третьего – нудное и тяжелое, для четвертого – бесполезная трата времени, для пятого –
пустяковое, которому и учиться нечего. Но никто из этих пяти не
знает толком, в чем же состоит искусство и
таинство приготовления пищи, какие законы управляют
кулинарией и каким должен быть настоящий повар.
Для занятия подлинно высокой кулинарией, как
и для всякого настоящего дела, а тем более для настоящего
искусства, нужны призвание, талант и,
как минимум, одаренность.
Сплошь и рядом мы видим, как повара обычных
столовых, кафе довольно ловко «лепят» те или иные дежурные блюда,
вовсе не испытывая никаких «мук творчества». А что там уметь?
Засыпал крупу, налил воды – и вари кашу, следи только, чтобы не
подгорала. Вот и все. А суп еще легче: там только засыпь все, что
указано в раскладке, и даже следить не надо – не подгорит. При
таком подходе и получаются в столовых те невкусные, дежурные блюда,
имеющие один и тот же запах всюду – от Бреста до
Владивостока.
Кулинарная одаренность, как правило, трудно
выявиться, особенно у мужчины. А у женщины она еще чаще проходит не
замеченной окружающими, ибо расценивается как нечто само собой
разумеющееся. Многие потенциально талантливые кулинары, как
правило, служат кем угодно, а кулинарией занимаются в свободное от
работы время, не подозревая, что это не случайная склонность, а
серьезное призвание, и иногда намеренно скрывая эту тайную страсть
из чувства ложной скромности или ложного стыда.
Вполне понятно, что о таких потенциальных
кулинарных талантах еще меньше знают окружающие, а если и узнают,
то спустя несколько десятилетий, когда поздно такому человеку
учиться на повара, ибо к этому времени он уже стал либо агрономом,
либо машинистом, либо писателем и его талант воспринимается в
лучшем случае как причуда, а порой и
как неуместное
чудачество.
Далее идут рассказы про армию и про чудо-повара
. Вот эти рассказы меня затронули очень сильно,
наверное потому что я причудливая
Солдатская кухня имеет свои правила и
традиции, резко отличающие ее от гражданского столовского питания и
сближающие с домашней кухней как отбором меню, так и технологией.
При этом некоторые блюда солдатской кухни получают тот классический
вкус, который не всегда и не всем удается получить дома. Таковы,
например, каши. В армии их варит особый повар – кашевар, набивший,
что называется, на этом руку. Кроме того, каши там варятся в
толстенных чугунных котлах, вмазанных в печи, и поэтому выходят
отличными, если за ними смотрит опытный глаз.
Повар отбирал на чистку котла самых
смышленых и самых добросовестных ребят, прибавив для верности, что
за каждую царапину на котле они получат два наряда вне
очереди.
Необычной оказалась и варка супа. Здесь была
одна интересная деталь. На каждого бойца полагалось по одному
лавровому листику, а на батальон выходило два ведра сухих листьев.
Если их загрузить даже в большой котел, то они окажутся помехой:
ведь лист не уваривается, а становится чуть больше в
противоположность другим продуктам. Два ведра жестких листьев или
вылезли бы «шапкой» над поверхностью супа, или заставили бы не
долить в котел воды, не доложить моркови и картофеля. Поэтому
обычно повара нарушали в этом пункте раскладку. Они либо клали в
суп всего пакетик лаврового листа, то есть в 15 – 20 раз меньше
нормы, либо не клали вовсе, считая, что недодача лаврушки – дело
пустяковое, либо, наконец, брали лаврушку со склада, но расходовали
ее на другие надобности.
Наш повар оказался человеком иного
характера. Когда до готовности супа оставалось всего 10 минут и суп
достаточно уварился, он засыпал лавровый лист в свободный
двухведерный котлик с кипятком и через 5 – 7 минут, сцедив оттуда
образовавшийся ароматный отвар, налил его в суп. Но больше всего
повар удивил новичков тем, что, когда обед поспел, он не стал сразу
есть, а только, попробовав по ложке‑другой каждого блюда, убедился,
что все приготовлено вкусно. Себе же отварил немного сухофруктов
без сахара и выпил этот отвар вместе с чаем. Только после того, как
весь батальон пообедал, повар съел полный обед.
Лишь много лет спустя в одной из
классических французских книг по кулинарии удалось прочитать, что
таким должно быть поведение профессионального кулинара хорошей
школы.
Видимо, батальонный повар принадлежал к
поварам именно такой категории. Об этом говорит и то, что он
готовил разнообразные блюда, а в соседней части постоянно
фигурировали два‑три дежурных блюда. Раскладка же, вид продуктов и
их количество, нормы были в обеих частях одинаковы и поступали с
одного и того же склада.
Значит, разнообразие готовых блюд, различие
в меню зависят не столько от продуктов, сколько от фантазии повара,
а вернее, от его знаний, умения, творческой жилки и кулинарной
эрудиции.
Например, обе части получали одни и те же
овощи: картофель, морковь, капусту, немного сушеной петрушки и лук,
не говоря уже о пряностях: перце, лаврушке. Но повар из соседней
части «гнал» из них только два блюда: сегодня, сконцентрировав
капусту за два‑три дня, он делал щи, а завтра, наоборот, выбрав со
склада недополученную за прошлые дни картошку, приготавливал суп
картофельный с морковью. Наш же повар из тех же продуктов делал
различные супы, а порой и вторые блюда, которые называл «овощной
разброд» – это название он, видимо, сам придумал, ибо нигде в
поваренных книгах оно не значилось. Зимой такое овощное тушеное
второе блюдо было особенно желательным и желанным. Летом, когда
часть была в степи, он посылал наряд собирать черемшу и полбу; в
лесу – ягоды, грибы, корни сараны, орехи; вблизи населенных пунктов
– крапиву и лебеду. Сколько бы ни собрали этих случайных добавок к
обеду, любую малость он клал в общий котел. И знакомое блюдо
приобретало новый аромат и запах, воспринималось как совершенно
незнакомое и елось с большим аппетитом и потому с большей
пользой.
Первый в жизни суп из лебеды привелось есть
именно в армии, и это было поистине прекрасное, надолго
запомнившееся блюдо. Оно сильно поколебало у многих созданное
литературой представление о лебеде как о классической пище голодных
и обездоленных.
Были и другие примеры творческого подхода
скромного батальонного повара к обычному солдатскому обеду.
Однажды, уже на исходе войны, весной 1944 года поступила маисовая
(кукурузная) мука, которую прислали союзники. Никто не знал, что с
ней делать. Кое‑где стали добавлять ее к пшеничной муке при выпечке
хлеба, отчего он становился хрупким, быстро черствел и вызывал
нарекания солдат. Но иным путем использовать этот, в сущности,
весьма ценный пищевой продукт не умели. Солдаты ворчали на поваров,
повара ругали интендантов, те, в свою очередь, кляли союзников,
сплавивших нам маис, с которым сам черт не разберется. Только наш
повар не тужил. Он взял сразу полумесячную норму вместо ежедневных
граммовых добавок, выслал усиленный наряд в степь, попросив
собирать почти все подряд – лебеду, люцерну, пастушью сумку,
щавель, черемшу, и приготовил восхитительные по вкусу и красивейшие
по виду кукурузные пирожки‑лепешки с зеленью, яркие, желтенькие
снаружи и жгуче‑зеленые внутри. Они были мягки, ароматны, свежи,
как сама весна, и лучше всяких других средств напомнили солдатам о
доме, о скором окончании войны, о мирной жизни.
А еще через две недели повар сделал
мамалыгу, почти весь батальон познакомился с этим национальным
молдавским блюдом впервые. Солдаты жалели, что маиса прислали
слишком мало, и были бы не прочь обменять на него пшеничную
муку.
Даже простой желудевый кофе наш повар
старался делать вкуснее привычного, находя способы заваривать его и
круче и ароматнее.
Конечно, эти эпизоды проходили как бы
незамеченными среди грозных событий войны, но все‑таки остались в
памяти и особенно четко всплыли впоследствии, когда оказалось
возможным сравнить армейский стол с послевоенным общепитовским и
домашним, когда прошло много лет и стало ясно, что боевое настроение солдат не в последнюю очередь
создавалось поваром, его умением, его талантом и что
пища не только в прямом смысле как
физиологическое топливо, но и в чисто эмоциональном плане влияла на
подъем духа, помогала ковать победу, вносила весомый вклад в боевую
подготовку воинов.
Эмоциональное воздействие еды особенно
хорошо известно морякам, в экипаже которых оказывается хороший кок.
Отличная кухня скрашивает многие теневые стороны тяжелой и
бесприютной морской жизни.
Вкусная еда оставляет положительные
воспоминания, добрые эмоции. Невкусная еда, даже если ее избыток,
либо не оставляет ничего в памяти о себе, либо содействует
аккумуляции отрицательных ассоциаций. Отсюда видно, что и
ароматически‑вкусовое качество пищи, а не только санитарно‑пищевое,
которое обычно учитывается, имеет исключительно важное значение в
жизни человека. И это как раз то, ради чего стоит стать поваром,
ради чего стоит преодолеть все сложности и неприятные моменты в
обучении поварскому делу, но для чего, несомненно, нужен
талант.
Самая главная мысль тут, для наших скептиков ... пища это не только
топливо! Автор описывает качества повара, его настрой во время
приготовления пищи, его образ жизни ... что настоящий повар не
должен курить, употреблять спиртное ... что его органы чувств не
должны быть забиты ... он должен чувствовать и аромат и вкус блюда
... не испортить его. Я не говорю сейчас про молекулярную кулинарию
... хотя я уверена, что обжаренное мясо, доведенное до готовности в
сувиде .... гораздо интереснее, и вкуснее, и нежнее ... возможно и
полезнее просто жаренного стейка, но отрицать, что кулинария -
искусство, которое несет некую радость в нашу жизнь, я не могу. И я
довольна, что я такая не одна

... Хотя, сколько людей, столько и мнений