Продолжение повести (XI)

Продолжение
(XI) После заката они пошли перегонять коз.
В высоких травах на вечерней заре запускали свою мелодичную трель перепёлки. Дикие маки, которые горели огнём при солнце, теперь казались почти чёрными. Туман спеленал ложбины, а горы дымились красными тучами. Задрёмывало в дали море, белое и почти полированное на ощупь.
Та, которая под цвет травы, притихла и подошла к самому краю выступа. Волосы её были откинуты на спину, а во всём облике со слегка наклонённой головой и безвольно уроненными руками проступило вдруг что-то таинственное, исполненное загадочного величия, словно сквозь черты пастушки проглянуло иное существо. Так могла бы явиться богиня какого-нибудь забытого, древнего даже по тем временам, культа; явиться. Когда вокруг не помнили даже её имени, и со снисходительным участием разглядывать свою землю. Такой могла быть и женщина будущего.
Любовь – термин из философского словаря. Любить – значит неустанно докапываться в человеке до лучшего; рыться как рудокоп, чтобы увидеть в самом простом идеальное и героическое.
Такой труд никогда не может считаться оконченным; иссякает вера в объект, но не жажда идеала.
И именно эти поиски дают ощущение счастья. А счастье – тот пароль, который соберёт вокруг себя когда-нибудь всех.
Беда тоже сближает людей, но это тягостное братство. Несчастные охотно выслушивают чужие жалобы, чтобы самим утешиться ими. Счастье же бескорыстно: оно слушает вполуха, но помогает ото всей души. Когда счастлив, кажется уже: уже невозможно потесниться ни для кого. А между тем, тогда-то человек и делается по-настоящему широк.
Юлс готов был заключить в братские объятия весь мир, засыпавший сейчас вокруг него. Но вместо этого он опустился перед Той, которая под цвет травы, и безмолвно прижался к ней лицом.
Она смотрела на него сверху вниз взглядом бесконечного женского терпения и доброты. Он не обнимал её; руки его были отброшены назад. И одна из них доверчиво раскрыта, словно он не ждал ниоткуда беды…
Продолжение следует.