Катерина,
сорт не знаю, но историю расскажу.
Зима, зеленая ветка, напротив сидит прекрасно одетая, усталая
петербурженка с большим стаканом кофе в руке и бездонным омутом
грусти в глазах. Видно, что все ее изрядно достало. Рядом с ней
место пустое, но кто захочет соседства с трагичной
женщиной?
На Площади Александра Невского в вагон
входит типичный айтишник, ухоженные белые руки, синяки
под глазами, залысины, очки, бородка, копия моего
зятя, вернулся из релокации, снимает рюкзак и садится рядом с
нашей героиней.
Рюкзак ставит на колени, немного так едет, потом как бы
спохватившись, смотря в сторону аккуратно достает бутылку в
бумаге, небольшой стаканчик и не меняясь в лице, немного себе
наливает.
Выпивает стаканчик залпом, закрывает глаза, сидит оттаивая.
Отвести от него взгляд не в силах не только я, но и
незаменимые специалисты, они же в просторечии понаехавшие и
бабушка. Смотрим восторженно. Трагичная женщина косится, отводит
взгляд, косится - айтишник открывает глаза, перехватывает взгляд и
показывает на свою бутылку, а потом на стакан с кофе у
женщины.
Женщина открывает крышечку, айтишник тихонько туда что-то наливает,
женщина закрывает крышечку. Далее они сидят молча, попивая каждый
свое и смотря куда-то в пустоту вагона. Лица теплеют, мигранты
улыбаются, бабушка вспоминает свою молодость, как мечтала учиться
на балерину в Вагановой, но калории, будь они неладны и широкая
кость зарубили мечту на корню, и отец выкинул в Мойку пакет с
пачками и платьем. Женщина уже не так трагична, а айтишник
уверенно и спокойно предлагает бутылку мне.
Я вышел на Ваське. Настроение было хорошим. Об одном жалею - так и
не узнал сорт лучшего кофе в мире...